Нет ну вот надо было догадаться сразу, что любопытство змея нет предела.
Надо было предугодать куда его понесет, точнее его руки, когда он начнет квест:найди серьгу.
И почему лис постоянно на этом прокалывался..
Может ему нравилось, как мальчишка с интузиазмом рыщит. Пусть не в самых нужных местах.. а точнее сказать вообще не нужных.
Как только руки Ашуры залезли в карманы штанов, глаза ветра моментально превратились в два округлых озера.
Ладно щекотка, с этим можно как то перебиться, но когда ткань штанов так тонко облегает твое тело, а чьи-то пальчики нагло шевеляться в карманах, что достаточно глубокие.
Со стороны это выглядело забавно. Когда взрослый, по внешности, мужчина резко дергаеться, извиваеться и словно пытаеться отпихнуть мальчишку, что так нагло щекочит его.
Иероним не смог сдержаться, рассмеявшись, вытаскивая тонкие ручки партнера из штанов, из пальто.
И почему он позволял этому змею так много?!
Но вот серьга была найдена, и тут же приспособлена на второе ухо. Лис вытер выступившие слезы с углов глаз, складывая “старые” серьги в карман, и как то рефлекторно что-то проверил во внешнем кармане пальто, слегка улыбнувшись.
Даже если бы украшения были бы уродливыми, на Ашуре они как-то преображались.
Склонив слегка голову, поправив на переносице очки, рассматривая “ красоту”, снова одаривая улыбкой.
-Ты как всегда неподражаем...мой змей..
Последние слова он не стал озвучивать, лишь с каким-то наслаждением прошептал себе в уме.
Да, Иероним был безума от змей, и сейчас рядом с ним был его собственный, почти что ручной. Ведь сейчас парень зависел от ветра, и это придавало ему дополнительную уверенность.
Они снова двинулись в путь, который был не долгим.
Ашура моментально углубился в книги, выкидывая то одну, то другую, а лис лишь усмехался такому поведению.
Пока был новый квесть; “Найти нужное!”, мужчина мог спокойно осмотреться.
Он ощущал запох книжной пыли, той что годами накапливалась в подобных лавках. Он мог даже различить по нему, какая из книг лежала тут дольше, или что имела особый запах,так как была пропитана стариной.
Глаза без интереса проходили по полкам, по названиям, авторам, ничего не находя для себя.
За столько лет, он так много прочитал и перелистал в библиотеках Геенны, что человеческие издания, наврятли бы привлекли его внимание.
Нет, попадались экземпляры, которые будоражили интерес зверя, но последние тридцать лет, он таких не встречал.
Резкий оклик Ашуры дал понять, он закончил.
А вот тут то, настал легкий ступор у лиса.
Этот мелкий...
Этот милый змееныш умудрился раскопать кучу литературы, на радость продавца и на досаду лиса.
Оглядев стопочку, а затем самого змея, словно сравнивая, как-то задумчиво поправив вновь очки, прикрывая глаза.
- ты уверен, что тебе все это надо?
Конечно, он прекрасно представлял судьбу этих книг, после прочтения, но сейчас!
Ему не жалко денег, они и так ему доставались с легкостью, а вот о доставке он как-то призадумался. Идея пришла сама сабой. Когда продавец все упаковал, завязав и с улыбкой протянул мужчине, лис молчаливо взял, но стоило им выйти из лавки, как он тут же поймал какого-то мальчишку. По его виду было понятно, что он сорванец, и как многие тут дети, готов сделать все, если ему предлогали круглую сумму денег.
Юнец с улыбкой схватил свертки книг, немного недоверчиво восприняв указанное место, но когда услышал что за его старание, ему еще дадут сверху, тут же испарился.
И почему-то лис усмехнулся, смотря в след парню.
Теперь самое главное. Молоко.
Не отставая от Ашуры он подвел его к одному из кафешек современного типа, и с таким же не проницательным видом, лишь слегка одаривая девушку продавщицу своей милой улыбкой, но это была другая улыбка как для змея.
Та тут же зашевелилась и стала готовить. Для себя Иероним заказал шоколада, а за одно разбудить аппетить Ашуры, небольшую чашку молока горячего, пока они будут готовить небольшой бетончик этого напитка.
-Думаю с сегодняшним обедом у нас тоже все решилось... покрайне мере для тебя..
Тихо проговорил лис, когда повернулся к парню, протягивая кружку с молоком. И лишь змей мог заметить этот звериный оскал на губах Иеронима, и эту интонацию на последнее слово, от которой мурашки шли по коже..