Занесенная рука так и замерла на излете, не став ударом. И пусть он сейчас был трижды зол, но как бить идиотов? Это как минимум не достойно. А Туз в этот момент как раз умственно-отсталого и изображал.
Ну, что такого особенно в этих сиськах? Прыгают от каждого движения, неприятно откликаясь в груди, мешают привычным движениям рук и вообще... Никакого вразумительного диалога с окружающими! Вот и рыжий вроде нормальный мужик, а как эти припухлости увидел - крышей тронулся. И что тут делать?
И самое во всем этом гадское было то, что касание теплых рук мужчины, сжимающих его груди и задевающих сережки, откликалось приятном теплом в паху. Определенно, женская грудь была более чувствительна к ласкам, да еще и при условии падкости самого Алиля на касания.  И это при условии не погашенного возбуждения после боя и литров алкоголя... Это плохо... очень плохо... Весь мир сговорился против него!
- Ты вообще меня слушал, зомби недоразвитый? - занесенная рука все же достигла своей цели, но уже в формате пощечины. Алиль не терял надежды все же вразумить напарника. - Это сиськи! А я мужик! Это не нормально! С этим надо что-то делать!
Он еще немного потряс тигра, но ничего так и не добился, а потому решил попробовать исправить ситуацию своими силами. И почему ему это раньше в голову не пришло?
Единорог отстранился рывком, сдергивая с себя рубашку и начиная менять обличия, ведь от ран это всегда помогало. Но в данном случае коса нашла на камень. В истинном буферов не было. А в человеческом были. В обоих половых ипостасях. И даже после нескольких попыток преображения надоедливые прыщики-переростки не желали исчезать. Казалось даже, что чем больше он буйствует и сердится, тем больше буфера становятся! Это нельзя было и дальше так оставлять. Нет, все же нужно подловить Доктора в темном коридоре и хорошенько вытрясти его как грушу!
За всеми этими превращениями и собственными переживаниями  Алиль напрочь забыл про Туза. А напрасно...

- Это ты пытаешься сказать, что у тебе большой мозг, креветка пятноклювая? Не смеши мои бигуди! - Алиль и не думал успокаиваться или затыкаться. Более того, говорить - это то немногое, что он еще мог свободно делать, пока его руки были связаны, а на бедрах расселся Туз своим костлявым задом и слезать не собирался. К тому же за препирательствами было легче отвлечься от этих возбуждающих и гипнотизирующих прикосновений к груди. - Я, конечно, подозревал, что у тебя со зрением не все в порядке, но не думал что настолько, сколопендра подколодная! А вот теперь узнаю что и со слухом... Может, это твой взрыв на макаронной фабрике на черепушку жмет, а, петух двугорбый? Но можешь не стараться, чтобы показаться сильно умным, я никому не скажу, что ты свои мозги у дырокрылой перелетной вши позаимствовал...
На каждое заковыристое ругательство или наезд любовника у единорога находилось не одно в ответ. Они могли продолжать в таком духе почти бесконечно, придумывая все новые и новые претензии к друг другу. Золотоглазого так процесс увлек, что он не сразу отследил, когда рука тигра начала спускаться вниз, к животу, а затем и к паху. Заметил он это, а точнее почувствовал, только когда Туз по-хозяйски положил руку на его член, оглаживая. Что бы там рыжий о себе и своей натуральности не говорил, а как обращаться с чужим мужским достоинством он знал.
- Уж кто бы говорил про цели! Это ты болтаешься у меня на хвосте балластом! Я только из сочувствия к убогим, позволяю тебе греться в свете моего совершенства... А ты, кошак облезлый, еще и смеешь какие-то претензии выдвигать и что-то там пищать маловразумительное... - продолжать и дальше изобретать колкости становилось все труднее. От поднимающегося возбуждения начало туманиться сознание, да и языком уже не так хотелось ворочать как до этого. Но Алиль держался из чистого упрямства и вредности. Однако к его радости Туз тоже оказался не слишком спокойным и отмороженным и прекратил все эти препирательства поцелуем.
Единорог охотно откликнулся на поцелуй, не упустив при этом возможности оставить пару укусов, порядка ради. Однако телепатически дискуссию продолжать не стал - думать и напрягаться ментально ему тоже стало слишком лениво, да и концентрация не та... Тем более что любовник так налегает, словно съесть его удумал - так жадно и пылко, да еще и руками продолжает ласки, что тут и последние остатки соображалки растеряешь, не заметишь.
Оставив его губы, Туз переключился на подбородок, затем перебрался на шею, продолжая свой путь губами. И хотя сейчас рот демона снова оказался свободен, с его губ срывались только шумные вздохи. Алиль с трудом сдерживался, чтобы не застонать, когда мужчина касался губами его чувствительной шеи. Но и на этом тигр не остановился, подбираясь к груди, поигрывая языком с вдетыми в соски металлическими украшениями. Это оказалось и приятно и неприятно одновременно, вызывая двоякие, но определенно будоражащие ощущения. Он выгнулся в спине, ерзая под Тузом и пытаясь увернуться от его хулиганских действий в отношении внезапно нарисовавшейся и непрошеной груди.

Туз как на зло так и лип все время к этой треклятой груди. Словно медом ему там намазано... Или конкретно в случае этого ненавистника сладкого - солеными огурцами и колбасой. И это возмущало. Неужели у него, такого замечательного и несравненного, нет других более привлекательных мест? Или это конкретное выбрано за неисследованность? Скорее бы он уже удовлетворил свое кошачье любопытство, пока эти приятные и возбуждающие ласки не свели единорога с ума и он не начал думать, что иметь женскую грудь не так уж и плохо. Ату-ату такие мысли!
Но рыжий, к счастью, все же начал плавно отстраняться, оставив грудь с сережками в покое, переключившись на штаны. Алиль из-под полуприкрытых ресниц наблюдал, как Туз попытался стянуть с него штаны, сам сидя сверху. Зрелище было забавным, но единорог сдержался, чтобы не начать гаденько хихикать и просто улыбнулся, продолжая наблюдать за возней. И хотя ему невероятно хотелось перейти уже, наконец, к чему поинтересней, он почти мазохистично томил себя и стремился всячески сделать вид, что ему тут меньше всех надо.
Видимо, любовник-таки сообразил в чем проблема, не смотря на подпитое состояние, потому как начал все так же неспешно подниматься, освобождая простор для деятельности. Его волосы продолжали переливаться разными цветами, действуя на Алиля несколько гипнотически. Ведь засмотревшись на его прическу, золотоглазый пропустил момент, когда тигр перешел в резкое наступление, буквально набрасываясь на свою добычу. Единорог от неожиданности вскрикнул и дернулся, начиная сопротивляться, но поначалу скорее инстинктивно, чем осмысленно. Через десяток секунд он понял, что это был отвлекающий маневр хищника, чтобы усыпить его бдительность, но отступать или сдаваться лиловому капитану показалось не спортивно, да и гордость не позволяла, а потому он брыкался до последнего. К тому же от насилия, пусть и такого полушуточного, внутри все разгоралось еще сильнее, заставляя желать одно зеленоглазое недоразумение пуще прежнего.
Алиль героически отстаивал сначала один сапог, а затем и второй, то и дело норовя лягнуть Туза. Но тот был калач тертый и справился с обувью довольно оперативно, не смотря на попытки помешать. Та же участь постигла и бриджи, которые в процессе стягивания то и дело жалобно трещали. Так же в процессе сопротивления то и дело напоминала о себе грудь, покачиваясь и подпрыгивая от особо резких движений, но ее обладатель старался поменьше отвлекаться на это. В итоге демон оказался полностью раздет, а так же порядком растрепан и бесстыдно возбужден, не смотря на попытки это скрыть, тяжело дыша от недавних активных движений.
О том, как ему повезло с кремом единорог даже не подозревал. Он вообще не был уверен, что у Туза в арсенале имеются какие-то крема кроме специализированных для того, чем они обычно вместе занимаются. А даже если бы имелись, разве можно их спутать? У каждого ведь своей формы и веса вместилище, как их перепутать? Алиль бы и с закрытыми глазами среди множества средств на туалетном столике нужное нашел... Но сейчас он не задумывался о таких нюансах, ощутив внутри прохладные и скользкие от крема пальцы любовника. С его губ сорвался сдавленный судорожный вздох, а тело выгнулось, опираясь на лопатки и пятки, приподнимая бедра. Пальцы входили легко и беспрепятственно, и даже не столько из-за смазки. Демон был расслаблен внутри от снедающего его желания, но все же из последних моральных сил попытался это скрыть, осознанно сжимая внутренними мышцами пальцы любовника, от чего ощущая их  еще ярче и приятней. Сил на то, чтобы сказать в ответ какую-нибудь гадость уже не оставалось, они все уходили на то, чтобы не застонать и не начать подаваться на пальцы в жажде большего. И не важно, что вчера единорог сам набросился на Туза с изнасилованием, то было от большой голодовки, сейчас он как всегда против, да-да.

Пальцы любовника внутри продолжали свое скольжение, растягивая и подготавливая, и вместе с тем лаская. Сбивчиво дыша, Алиль наблюдал за Тузом из-под ресниц. Его волосы продолжали переливаться всеми цветами радуги, словно бы вторя возбужденному состоянию своего обладателя. На лице тигра отражалось торжество и жадное нетерпение, что добавляло ему особой, демонической привлекательности. Таким золотоглазый его хотел особенно сильно. Так же единорог почти явственно ощущал взгляд на своих грудях, не желающих сидеть спокойно на месте и то и дело колышущихся. И чем они так Туза привлекают?
Когда тигр начал свободной рукой стаскивать свои шаровары, Алиль внутренне порадовался его страстности и нетерпеливости. Желание снедало его уже давно, и сколь бы ни было приятно растянуть сладкий момент, но все же хотелось получить и удовлетворение. Ласки пальцами хоть и были приятны, но их явно становилось не достаточно. Однако удумай Туз его подразнить и пооттягивать сладкий момент единения, лиловый капитан скорее всего не стал бы его упрашивать, продолжая изображать партизана на допросе.
Любовник вошел в него одним уверенным рывком, как делал нередко, срывая с губ единорога первый несдержанный вскрик болезненного удовольствия. Туз крепко удерживал его бедра руками, не давая отстраниться, хотя Алиль не стал бы этого делать даже из вредности. Так же он не дал особо привыкнуть к близости или насладиться моментом. Однако, вопреки ожиданиям, или скорее желаниям золотоглазого, тигр не стал на него опускаться сверху или прижиматься своим телом. Он просто сел, выпрямляясь и продолжая придерживать единорога за бедра, тем самым диктуя позу. В итоге ему пришлось опираться почти полностью на лопатки, для баланса обхватив Туза ногами за бока.
Поза была несколько непривычной и показалась поначалу не удобной. Алиль попытался было за счет силы ног притянуть мужчину так, как ему бы этого хотелось, но тот не позволил, продолжая свои движения и не отвлекаясь от намеченной задумки. Из-за не совсем естественной позы внутренние мышцы напрягались сильнее, обостряя ощущения, от чего каждое движение любовника ощущалось еще резче и приятней. Все это время объемные груди не прекращали напоминать о себе шевелением, реагируя покачиванием на все толчки и перемещения. Хотелось их чем-то прижать или хотя бы придержать руками, дабы избавиться  от странного и непривычного, в чем-то приятного, а в чем-то отвлекающего ощущения. Но положение тела не особо способствовало сопротивлению или самодеятельности, тем не менее, единорог все же попробовал поерзать и хоть как-то приструнить неугодные прыщики-переростки. Ко всему прочему, не выдавать своего состояния голосом было выше его сил, и с губ то и дело срывались сладострастные вскрики, стоны и всхлипы, выражающие реакцию на действия Туза. Алиль тяжело дышал и метался по ковру, спутывая растрепавшиеся из косы волосы, выгибаясь в пояснице и подаваясь навстречу любовнику.

В отличие от напарника, Алиль был не настолько озабочен мнением окружающих о себе. Что, тем не менее, не мешало ему действовать более радикально в данном вопросе, хотя в большинстве иных ситуаций он предпочитал решать дело бескровно и с выгодой. Но если Туза посещали мысли суицидального характера, то единорога - маниакального. Он предпочел бы просто убить всех чрезмерно любопытных, ушастых, глазастых и языкастых. Желательно раз и навсегда. Так он не оберегал даже тайну своей истинной формы, она была лишь на втором месте. Все же существа андрогинные, вроде него самого, они более морально устойчивые. То ли дело мужчины! Они хоть и кажутся сильными и непоколебимыми, внутри нежные, как моллюски, лишившиеся ракушки-панциря. Их надо оберегать, но мягко и ненавязчиво, дабы они об этом не прознали... По крайней мере Алиль в это свято верил и потому спускал с рук Тузу все его заморочки про то, что он натурал, не порываясь разубеждать. В этом он видел глубинное выражение своих чувств к тигру. Как и в том, чтобы на людях хранить тайну интимности их отношений.
Но сейчас они были одни, в заповедных капитанских покоях и могли ни в чем себя не ограничивать, предаваясь страсти. Единорог давно не сдерживался, откликаясь на сильные толчки любовника и телом и голосом. Уже было бесполезно что-то отрицать или как-то оправдываться, делая вид, что ему не хочется и его заставили. Да и едва ли он был в состоянии издавать членораздельные звуки и слова протеста. К чему сейчас была их привычная игра в "Это все ты, а мне не очень-то и хотелось", когда язык тел взял верх над всеми остальными выразительными средствами?
Алиль чувствовал, как Туз его хочет. В этот момент - только его, и это наполняло радостью. Он ощущал это в ритмичном движении бедер любовника и его члена внутри, в сжимающих до синяков пальцах рук, в тяжелом дыхании, срывающимся на рыки-стоны. Удовольствие их единения волнами накатывало, сметая остатки мыслей, застилая собой все. Но как известно, сладкого и приятного много не бывает, и демону начало хотеться еще и еще ласк, не только внутри, но и снаружи.  Словно уловив это, тигр прошелся рукой по его животу, поднимаясь к груди. Сейчас эти прикосновения воспринимались еще приятней и ощутимей, чем просто прикосновения к соскам в мужской версии груди.
Сам до конца не отдавая себе отчет в том, что делает, Алиль сильнее оперся о плечи, чтобы в движении подаваться к руке любовника, жадно требуя к себе больше внимания. Но Туз не спешил потакать всем его желаниям, поднявшись на колени. Сейчас близости его тела и возможности ощущать его жар хотелось как никогда, а потому единорог сильнее сжал его бока ногами, настойчиво требуя вернуться хотя бы так, как было. Но зеленоглазый вместо этого навалился на него, оказываясь совсем близко... и в то же время недоступно. Алиль застонал громче и заерзал под ним, стремясь прогнуться так, чтобы потереться своей грудью о грудь мужчины, и вместе с тем подаваясь вперед, чтобы урвать хотя бы короткие поцелуи, благо сейчас поза позволяла еще больше близости.

Новая поза оказалась определенно лучше  прежней. Туз впился в его губы поцелуем и Алиль откликался на движение его губ и языка своими ответными. И как они раньше обходились без поцелуев? Эти незатейливые действия, поцелуи, непонятным образом добавляли удовольствие всему процессу.
Тигр водил руками по его телу, и золотоглазый выгибался навстречу, чтобы как бы невзначай, получить как можно больше этих ласк, как можно больше всего его. Но как оказалось, целью демона были не просто ласки, перехватив единорога поудобней и прижимая к себе, он вернулся в прежнюю позу, на корточках, но на этот раз утягивая с собой и Алиля.
От такой неожиданности он ахнул, инстинктивно напрягая мышцы ног для удержания от падения, а в месте с ними и внутренние, сжимая член любовника. Связанные руки в данной позе мешали, но лиловый капитан ловко закинул их кольцом через голову партнера, устраивая у него на плечах, как бы обнимая и обеспечивая себе дополнительную точку опоры. В этой позе они оказались совсем плотно друг к другу прижаты, лицом к лицу. Глядя в затуманенные страстью темно-зеленые сейчас глаза Туза, единорог подумал, что сам, наверное, выглядит почти так же осоловело. Он чуть поерзал сверху, пытаясь понять, как будет удобней в этой позе и что использовать в качестве опоры для движения. 
Однако любовник не дал ему взять процесс под контроль, оглаживая руками и фиксируя их на бедрах сильной хваткой, сам начиная двигать и направлять. Пальцы мужчины на собственных ягодицах ощущались крайне приятно. И пусть в таком положении двигаться очень быстро не получалось, но скорости и резкости хватило с лихвой в прежней позе. Алиль с трудом оттягивал развязку, желая растянуть сладкий момент перед оргазмом. С его губ срывались хриплые тяжелые вздохи и стоны, когда, приноровившись, Туз взял удобный ритм.
Раз за разом, каждая их близость ощущалась для золотоглазого демона феерично. Хотя, казалось бы, за столько лет должно было приесться, ан-нет. Этот рыжий доводил его до исступления, давая сполна ощутить сладостную бурю в каждой клеточке собственного тела, ощутить его необузданную и дикую силу, пройти сквозь нее, слиться  своей, чтобы достигнуть вместе того, чего невозможно поодиночке. Алиль это ощущал почему-то именно в такие моменты, всю остроту слияния, дарующего в субъективном восприятии чуть ли не всемогущество. И он купался в этих волнах искрящейся силы и энергии, в наслаждении, даруемом телами...
Любовник снова поймал его губы для новых поцелуев, испивая с них стоны и вздохи. Грудь единорога была плотно зажата меж их телами, принося удовольствие в этой тесной близости, как и член, который терся о их животы, пачкая выделяющейся смазкой. Туз врывался в него резко и глубоко, неумолимо приближая к финалу.
Оргазм накрыл оглушительно и неумолимо. Алиль только всхлипнул, изливаясь и мелко подрагивая в объятьях мужчины, неосознанно сжимая его внутри своего тела, сжимая ногами снаружи и царапая пальцами плечи. Спустя пару секунд он расслабился, не заботясь о том, что будет дальше.

Приходил в себя  и возвращался к реальности Алиль лежа  на теплом и мягком любовнике, в его объятьях. Положение было весьма комфортным, а потому он не предпринимал попыток это как-то изменить. Конечно, в близком контакте разгоряченных тел было жарковато, но демон предпочитал тепло холоду и в целом был вполне устойчив к жаре, не воспринимая ее как таковым раздражителем. Да и мало какие раздражители он мог бы сейчас воспринять как побуждающие к действию. На единорога накатило привычное удовлетворение в купе с расслабленностью и миролюбием.
- А вот что тебе стоило самому стать женщиной? И сиськи всегда под руками - хочется потрогать - всегда пожалуйста и никто тебя по голове за это не огреет, - тут же отозвался Алиль с долей любопытства в голосе. Объяснять Тузу собственную глубокую философию почему он сам не хочет было лень. А вот послушать, что на это скажет это красноволосое недоразумение было интересно. А ведь золотоглазый не припоминал ни разу, чтобы тигр при нем принимал женский облик. Интересно, каким бы он был?
Но Туз рассказывал о другом и не менее интересное. Конечно, единорог, как и его любовник был порядком пьян, но все же оказался в состоянии воспринять и даже немного проанализировать то, что только что услышал. Раз уж на мужчину нашла словоохотливость, следовало ею во всю воспользоваться.
- ...одевать более подчеркивающие твою фигуру платья, юбки и костюмы. У тебя бы была такая же упругая грудь, как и зад....
"Ему нравится моя фигура? И он все-таки замечает и мои наряды, и украшения, и макияж... а я-то уже подумывал, что зря стараюсь... И пофигу на солдат, они уже привыкли к моему виду" - текли мысли в нетрезвом сознании единорога. - "Так вот о чем эта кошатина фантазирует? Хочет меня увидеть в платье? А что, идея! Надо будет как-нибудь заявиться... интересно, какое у него при это будет выражение лица? Хе-хе, задокументирую и буду продавать подпольно солдатам - самое дурацкое выражение лица Зеленого Капитана!" Думая об этом, Алиль не отдавал себе отчет, что его желание, замаскированное под хулиганство, мелкого пошиба, на самом деле более глубинное и бессознательное. Что все дело в том, что ему понравился исход сегодняшнего вечера и реакция тигра на его нежданное приобретение.
- ...А еще если еще и волосы распустил бы, я  уже более открыто мог бы бить морды с определенным и ясным обоснованием, всем кто протягивает к тебе руки или еще какие конечности. А то вечно придумывай потом оправдания что за несчастные случаи с ними случились. Это – знаешь ли утомительно уже!..
"Что? Он... бил кому-то из-за меня морды?" - единорог был ошеломлен, а сердце от чего-то ускорило свое биение в груди. Это незатейливое пьяное признание оказалось ему неожиданно для самого себя приятно и волнительно. Прежде демону доводилось самому заниматься рукоприкладством, оберегая себя от чужих слишком длинных рук и языков, и он считал это в порядке вещей. А вот новость о том, что кто-то мог делать это из-за него повергала в шок. Однако не верить словам любовника в этот момент не было оснований -  уж сколько они знакомы, а Туз не стал бы что-то воображать себе на такие темы, тем более хорошо приложившись к спиртному вечером. Вот только в голове не находил ответа вопрос: "Почему?".
- ...а вон она какая и каким чувствительным тебя делает.. А не только красивым...
Кажется, тигр впервые назвал его красивым. Мелочь, но от чего-то такая волнующая! Почему-то услышать из его уст не привычные обзывательства, а нечто подобное оказалось очень сладко. А про чувствительность он, как не крути, прав. Добавило ему приобретение новых ощущений. И пусть оно неудобное и мешающее, но и положительные стороны у него есть. Но... скрипя сердцем в угоду гордости, все же придется трясти Доктора на возврат тела в привычную для него конфигурацию.
Все эти слова красноволосого демона вводили Алиля одновременно и в замешательство, и в смущение, и в состояние тихой радости, когда внутри всего тела как будто плещется шампанское, щекоча своими пузырьками. От этого чувства становилось легко-легко, хотелось смеяться вот просто так, без особой причины и танцевать босиком до упаду. В этот момент, лежа на тигре и уткнувшись носом ему в изгиб шеи, слушая его голос, он ощущал себя абсолютно счастливым. Сам того не замечая, единорог начал тереться носом и щекой о плечо и шею любовника. Ему казалось, что он мог бы так лежать бесконечно, наслаждаясь моментом. Но связанные руки, оказавшиеся сейчас в не слишком удобном положение и от того затекавшие, настойчиво напоминали о себе.
- Может, развяжешь уже меня? - попросил Алиль. - И вообще... на кровати удобней лежать, - в целом он был бы не прочь вот так в обнимку и уснуть после насыщенного событиями дня, но хотелось все же делать это в положенном месте, тем более, что до него всего-то пара метров.

Когда на требование его отпустить никакой реакции не последовало, Алиль приподнял голову, недовольно глядя на мужчину. Оказалось, что тот уже давным давно спит! Вот нахал! Но единорог пребывал все еще в благостном и даже немного романтичном от своих размышлений и слов Туза настрое, а потому явил собой образец спокойствия. Он просто воспользовался магией, приподнимая любовника, чтобы освободить руки, затем развязывая накрученные им узлы.
Идти в ванну было лень, но ложиться спать как есть не хотелось, а потому демон с воздушными потокам поплыл-полетел в нужном направлении. Наскоро окунувшись и смыв с себя следы их жаркой близости, он смочил большое полотенце и вернулся обратно. Не тащить же этого грязного свинтусоида в свою чистенькую постельку как есть? Поднимать тигра самостоятельно тоже было лень, для чего опять послужила магия. Правда, вытирал его от пота и прочих лишних жидкостей Алиль уже самостоятельно. Спящим, Туз казался таким душкой, что и не скажешь, что он острая на язык вредная язва без стыда и совести.
Влажное полотенце прошлось по всему телу мужчины, а его прикосновения больше напоминали ласки. Золотоглазый даже не удержался от пары невесомых поцелуев. Ему всегда после страстного секса хотелось нежностей, и ничего он с этим поделать не мог, тем более после таких приятных слов. Но вот с приведением любовника в порядок было покончено, и воздушные потоки бережно уложили его в постель. Сам хозяин покоев забрался в кровать следом. Все же усталость и его сморила. Он по привычке полулег на Туза сверху, устроив голову у него на плече, рукой обхватив поперек груди, а ногу закинув на бедро. Так и уснул единорог незаметно для себя, абсолютно счастливым и даже во сне улыбаясь.

А Алилю снились облака, нагретые солнцем. Такие мягкие и пушистые, и сладкие на вкус. Он по ним скакал и прыгал, пружиня по мягкой поверхности. Облака меняли форму под легким теплым ветерком, становясь то необыкновенными растениями, то животными, а то перетекая в новые неведомые ландшафты. Ему было хорошо, легко и радостно, и это состояние осталось с ним до утра и до момента пробуждения.
Просыпаться совсем не хотелось. И если сознание худо-бедно включалось, начиная как-то шевелиться, то веки слиплись и разлипаться не собирались. И, будь он сейчас сам в постели, он бы заснул снова и возможно даже успел бы вернуться к своим облакам. Но начавший вяло шевелиться и подавать признаки жизни Туз спокойному сну не способствовал.
Титаническим усилием воли Алиль разлепил глаза, оценивая ситуацию. Скользнувшая по его груди рука мужчины невольно привлекла внимание и самого обладателя к указанной части тела. Его облегчению не было предела, когда золотоглазый узрел, что его торс вернулся в прежнюю конфигурацию, а непрошеные прыщи-переростки "сдулись" до нормального размера. Вероятно, Докторово вмешательство было единоразовым и сейчас эффект этой дряни закончился. Думая так, единорог еще не знал, насколько ошибается, но в то утро все казалось радужным и замечательным, насколько оно таковым может быть после пьянки. В отличие от Туза, капитан Лилового бастиона пил не так много, голова у него не болела и на солененькое не тянуло, просто хотелось пить.
Он посмотрел на напарника, всем своим видом выражающего страдание и муку по рассолу. Тот даже пытался что-то нарыть в тенях, но, судя по тому, что все еще рыл, получалось у него сие не очень успешно. Алилю в пору бы злорадно похихикать и просто понаблюдать в бездействии в качестве отмщения за побудку, но он все еще пребывал в позитивном настрое, а потому решил помочь. За годы знакомства Алиль успел выведать, какое именно пойло его любовник предпочитает с похмелья, а потому всегда хранил у себя пару баночек. За одной из них он и потянулся в схрон, захватив для себя обычной воды.
- Держи, пьянь подзаборная, - единорог приложил холодную емкость с рассолом ко лбу страдальца, а затем вложил ему в руку, а то разминется еще или, хуже того, расплескает по кровати. Сам он отпил воды, враз чувствуя себе посвежевшим. Снова покосившись на Туза, демон пришел к мысли, что тот в течении пяти минут не успеет прийти в приемлемое состояние, а потому толку от него не будет. А вот сам хозяин спальни был уже вполне в настрое для бурной деятельности. Первым делом он пошел проверять, как там поживает его яичко. Не вылупилось ли?
Как был, обнаженным и растрепанным, он встал с кровати и  прошествовал к своему сокровищу. Однако собственность не спешила радовать своего хозяина чем-то необычным. Все пребывало в том же состоянии, что и было оставлено вчера.  Даже защитный электрический кокон поврежден не был. В надежде, что может так оно вылупится быстрее, Алиль начал мягко подпитывать яйцо своей магией.

О том, что в его покоях живых существ больше, чем двое Алиль даже не догадывался. Нет, он, конечно, мог бы воспользоваться магией, просканировать тут все и обнаружить незаконного переселенца. Но покои были закрыты, а яйцо окружено барьером, оповестившим бы хозяина и появлении на свет его содержимого. Да и не было у лилового капитана настолько развитой паранойи, чтобы после каждой отлучки все переворачивать вверх дном, когда он знал, что посторонних тут не шастало. Туз же ему прежде особо подарков не носил, а потому предположить, что он мог бы тут оставить нечто такое, да еще и живое у единорога не было повода. Именно в виду всех этих причин, явление Носка оказалось полной неожиданностью.
Алиль как раз изучал состояние своего сокровища, когда что-то ужалило его в пятку. Он удивленно обернулся, пытаясь понять, на что же он мог наступить? Неужто потерянная шпилька или камешек из какой-нибудь цацки? Он ожидал увидеть на полу что угодно, но только не продолговатый кусок светлого меха. Демон даже моргнул от удивления, такой вещи у себя он не помнил. Однако через пару секунд он осознал, что это не вещь, а что-то живое, и определенно ему не принадлежит, но очень нагло жрет его за пятку.
Однако раньше, чем голову посетила мысль, а что это может быть и как оно тут очутилось, сработали рефлексы. Алиль резко дернул ногой, сбрасывая покусившегося на его ногу хищника и отправляя его в полет к стене. В этот момент его посетила здравая мысль, что это нечто нельзя вот так просто бросать и позволять ему и дальше шастать по собственным покоям, а надо изловить и во всем разобраться. Потому когда существо встретилось с ближайшей вертикальной твердой поверхностью, воздушные потоки тут же подхватили его и понесли пред ясные очи своего повелителя. Уже познакомившись с его зубами, единорог предусмотрительно держал это пушистое нечто на весу и на безопасном от себя расстоянии, разглядывая.
- Это что еще за выхухоль? - задал капитан мучивший его вопрос вслух, глядя то на длинное нечто, то на Туза. Он не знал, причастен ли напарник к этому безобразию или оно само заползло, но надеялся, что может он хотя бы знает, что это может быть и что с ним делать. Хотя вряд ли сейчас эта кошатина способна шевелить извилинами, но а вдруг...

Пойманное нечто и не думало успокаиваться после встречи со стенкой и предшествовавшего ей полета. Более того, странное животное начало еще более активно выеживаться и извиваться. Оно даже имело наглость щелкать на Алиля своей клыкастой пастью и шипеть. Демон на все эти потуги взирал более чем спокойно - такой мелкой зверюге нет понту пытаться с ним справиться. Максимум, на что оно может быть способно - цапнуть за пятку или другую неосторожно оставленную  конечность.
Лиловый капитан так бы и продолжал разглядывать плененного мехового зверька, гадая, что оно такое и откуда тут взялось, когда услышал гогот Туза. Единорог перевел на него недоуменный взгляд, не понимая, что же тут смешного. Однако напарник веселился от души, до икоты и кашля, и потому пришлось немного подождать, прежде чем тот обрел способность говорить членораздельно.
- Носок? - еще больше недоумевая, Алиль вскинул бровь и перевел взгляд на буйствующего и извивающегося в воздушных путах зверька. Если так подумать, какое-то сходство было. - Уж скорее Чулок или Гольф, длинноват для Носка... - пробормотал демон, переводя взгляд на вещающего напарника.
От дальнейшего рассказа тигра о том, что это за неведомая зверушка и что тут делает единорог малость офигел. Вот же ж кошак безмозглый! Нашел что придумать в качестве подарка! Ядовитую змею, да еще и волосатую! Не иначе как с намеком! Хорошо, хоть ядовитость упразднил, а то золотоглазый из вредности бы всунул в ядовитый компостер пару ценных частей тела самого Туза. И хватило ж мозгов этому выскочке выпустить это животное в его комнате да без предупреждения! Посмотреть ему, видите ли, захотелось! Еще и ржет мерзавец до икоты! Ой, давно не получал рыжий нежданчиков, давно... Пора его память освежить...
За всеми этими негодующими мыслями, лиловый капитан чуть не упустил из внимания слова о разумности мохнатого "подарка". Он только собирался открыть рот и высказаться от души на тему того, как он "любит" своего любовника и особенно его идеи, как тот неожиданно перевел разговор, все еще посмеиваясь и открыл теневой портал, явно собираясь свалить.
- Да кому ты нужен! Фетишировать еще на твои обноски! Сам на них фетишируй! - крикнул демон вслед закрывающемуся порталу.
Пылая негодованием, Алиль повернулся к висящему в воздухе Носку, хмуро его разглядывая. Не очень-то зверь походил даже на слабо разумного... Но не оставлять же его так и дальше висячим? Надо ж и своими делами заниматься... А потому демон решил все же выяснить самостоятельно степень наличия мозгов у пленника. Не станет же он держать у себя агрессивное нечто, кусающее его по утрам за пятки?
"И что мне с тобой делать, а, Чулок? Будем общаться или мне из тебя воротник сделать?"
"Носок! Носок! Носокносокносокносок!! Я - Носок! Мне дали имя и сказали накормят. Но меня, Носка (!!), никто не кормил. Я, Носок, давно не ел. Давно. Давно голодный!"
"Ладно-ладно, Носок" - проворчал демон, немного удивленный такой приверженности имени. Оказывается живодер и мучитель Туз не накормил бедное животное! По крайней мере тогда ясно, почему он позарился на хозяина комнаты. "Тогда давай договоримся. Я тебя сейчас отпущу и распоряжусь принести еду, а ты будешь вести себя спокойно и не станешь меня есть. Чем тебя кормить?"
"Еда! Носок хочет еды и он ее будет есть! Еда! Она такая сочная и соленая, а красные капли стекают иногда на песок и их потом не съесть! А ведь она такая вкусная и сочная!"
Алиль мысленно вздохнул, плавно опуская животное на ковер и отпуская из воздушных пут. И почему он ожидал более осмысленного ответа? По крайней мере понятно, чем его кормить. Он ментально распорядился принести в его покои свежего мяса, можно с кровью или целой тушкой. Посмотрев на Носка, он внезапно спохватился, что так и стоит нагой. Зверю-то все равно, а тем, кто принесет еду негоже видеть своего капитана в таком виде. Потому демон направился к шкафу, раздумывая, во что бы облачиться. Поскольку он был в своих покоях, то выбор пал на неформальный стиль.
Единорог уже одел свободные шелковые шаровары и длинную рубашку, и как раз застегивал пояс, когда в дверь постучались. Проворный бесенок принес большое блюдо с двумя ошкуренными, но не разделанными еще тушками каких-то зверьков, вероятно кроликов. Поклонившись, он передал блюдо хозяину апартаментов, а тот уже понес угощение своему питомцу. Поставив тарелку на пол он ментально обратился.
"Это тебе. Кушай."
На манипуляции с одеждой, змейка смотрела с подозрением и непониманием - а что он делает?
Носок подозрительно посмотрел на того, кто к нему обращался. Противник был сильный. Очень сильный. Он мог держать его не касаясь, а сейчас - из ниоткуда пришел другой бесенок и принес еду. Бесят Носок знал и вначале подумал, что тот и будет едой, приготовился было даже напасть ан него, но потом удивленно посмотрел на то, что лежало ан подносе.
Подползя ближе он чуть опробовал было, и понял что это именно то, что надо. Да еще и свежее! И более того - целое и ничейное! Не куском или остатками. а все и все его. А еще - без этой противной шерсти, что потом комками выходит.
Издав какой-то писк, без дальнейших слов, тварюшка просто набросилась на вожделенную еду.
Изголодавшаяся змейка тут же накинулась на еду и Алиль только с умилением смотрел на это. Он знал, что животных лучше не трогать и не гладить, пока они едят, а потому просто ожидал, наблюдая. Сытым зверек явно подобреет и можно будет продолжать разговор. За всем этим демон не обратил внимание на легких хруст за спиной.

(согласовано)