Начало игры ----------------------------

Эмануэль даже и не ожиал снова попасть в свою обитель, хотя, казалось бы - уже не первый апокалипсис творится в этом Мире, уже не первый  - Эмануэль пережидает в другом. Но раньше было по-другому - кровь, расколы земных плит, крики, ужас, паника. А сейчас - тихо и мирно. Ангелу было совершенно не жаль своей силы, если это давало ему возможность жить в любимом месте, среди любимых существ. Ангел поморщился - ему так и не удалось найти Шивара, и что произошло с асуром оставалось для него полной загадкой. Демон поступил откровенно некрасиво - об этом Эм вспомнил уже позже, когда законсервированные воспоминания, высвобожденные из-за отсутсвия силовой поодержки с его стороны, хлынули на него мощной, тягучей волной. Многое не впечатлило ангела - за давностью лет это уже не имело никакого значения, но любовь к демону и обида на него стали сильным ударом для хрупкой психики. Ангел тряхнул головой - он уже почти переборол и это.
В комнате всё оставалось там, где и лежало - ни мародёры, ни катаклизмы никак не повлияли на обстановку. Единственным отличием стало письмо, белым цветом ярко выделяющееся на чёрных простынях. Ангел сбросил сумку (она, в принципе, не нужна была ему в путешествии, но ощущение дома - когда сбрасываешь её и забываешь, что ты был в пути - терять не хотелось) и взял бумагу в руки. Чёрные глаза забегали, вчитываясь в строчки, написанные вычурным, архаичным почерком:

Уважаемый Эмануэль.
Это письмо найдёт вас как только вы появитесь в Мире. Моим решением было принято: перевести правление канцлера и генерала в парламент, состоящий из семи "добродетелей":
1. Castitas (целомудрие)
2. Ocritas (умеренность)
3. Justitia (справедливость)
4. Largias (щедрость)
5. Spes (надежда)
6. Umilta (смирение)
7. Credo (вера).
Сим письмом вам присваивается звание Credo, название которого суть номинальное и не возлагает ответственности за ваше поведение. Если вас не устраивает - это означает лишь мою ошибку. В таком случае порвите письмо, я смогу найти более достойного кандидата.
Серафита

Эмануэль присел на краешек кровати и закопался пальцами в волосы - лестно, чего уж там. Да и подпись... Внушала. Кто-то, может, и мог похвастаться тем, что общается с Верховной по десять раз на дню, однако Эмануэль был совершенно уверен, что ей и дела нет до него, и она вообще не подозревает о его существовании.
-Кредо,- проговорил Эмануэль в полной тишине тёмной комнаты. Прозвучало неожиданно громко, но ангел совершенно не почувствовал себя глупо, как если бы просто так говорил вслух ни с кем. Звучало чёрт возьми, внушительно, да и ответственности не налогало, хе-хе...

Эмануэль настолько увлёкся перечитыванием послания, что не обратил ни малейшего внимания на открываемую дверь, но хриплый и знакомый голос, возвестивший о своём прибытии, заставили его оторваться от вычурных строк и повернуться к его(голоса) хозяину. Скьель. Внезапно действительно похожий на ангела, хотя о том, что он спутался с демонами информация была весьма достоверная.. Или даже он сам говорил об этом брату в Некрополисе.
Эмануэль глядел на Скьеля настороженно, изподлобья. У Алмазного командора - ныне Credo - было минимум двое братьев. Не по крови - какая там кровь у духов? Но по тому, что успел внушить им Олеандр. И что у Скьеля, что у Андриаля на Эмануэля  всегда были весьма специфические, как для братской любви проявления. Шли годы, а это не менялось, потому сейчас не было ничего удивительного в напряжённости и настороженности ангела. Тем более, что Скьель - ещё и перебежчик. Плевать, что Эмануэль сам жил довольно долго с предателем своей стороны и даже защищал его перед начальством. То ж с их стороны на нашу, это "хорошо" и "правильно"! Но никак не наоборот!

- Здра..,- голос немного подвёл и этого "здра" почти не было слышно. Эмануэль взял себя в руки, выпрямился и встряхнул головой, уже нормальным голосом произнёс,- Здравствуй Скьель. Я не ожидал увидеть тебя здесь.

Здесь - в Мире, здесь - у себя в доме или вообще не ожидал увидеть - Эмануэль пояснять не стал. Как и выделять голосом какие-либо слова - фраза прозвучала безэмоционально и ровно, будто Эманэль просто интересовался погодой за окном. Вопросы - условность. Отношение - предвзятость. Алмазный просто не знал как себя вести - всепрощающий по натуре своей, он не могс ходу сформулировать своё отношение к существу, которого он давно не видел, равно как и демонстрировать предвзятость к этому самому существу. Ведь он мог десять раз одуматься, пять раз полностью переиначить своё повидение и даже пару раз умереть со времени их последней встречи.
В обители повисла неловкая тишина, прерванная почти сразу шелестом разворачиваемой перед Скьелем бумаги:

Уважаемый Скьель.
Это письмо найдёт вас как только вы появитесь в Мире. Моим решением было принято: перевести правление канцлера и генерала в парламент, состоящий из семи "добродетелей":
1. Castitas (целомудрие)
2. Ocritas (умеренность)
3. Justitia (справедливость)
4. Largias (щедрость)
5. Spes (надежда)
6. Umilta (смирение)
7. Credo (вера).
Сим письмом вам присваивается звание Castitas, название которого суть номинальное и не возлагает ответственности за ваше поведение. Если вас не устраивает - это означает лишь мою ошибку. В таком случае порвите письмо, я смогу найти более достойного кандидата.
П.С.: Конкретно в вашем случае, уважаемый, должна вас предупредить - это ваш последний шанс. Если вы и в этот раз не оправдаете моего доверия, то ход на Светлые Небеса будет закрыт для вас навсегда.
Серафита

Эмануэль забил на всю патетику ситуацию и  сам нервно рассмеялся.
- Целомудрие. Ты. В ангельском "парламенте". Серафита либо с ума сошла, либо старая интриганка,- сделал заключение Эмануэль, посмеиваясь уже довольно-таки непринуждённо. Признаться, письмо от "старой интриганки" - а эта версия была более вероятной - несколько разрядило ситуацию. Ангел присел на край кровати, легонько касайсь кончиками пальцев холдного шёлка,- в последний раз я слышал подобный бред, когда Шивар...,- и осёкся. А что Шивар, почему, собственно, сразу Шивар? Забыть думать, а при встрече - если таковая произойдёт - хорошенько двинуть, спустить пар, а потом уже думать о дальнейших отношениях.

"- Ты ах*ительно ничему не учишься, дорогой товарищ",- обратился он мысленно к самому себе,- "Будто в первый раз..".

- Я Кредо,- уже серьёзнее добавил Эмануэль,- наткнувшись на заинтересованный взгляд брата, который, казалось, прямо с порога пытался разглядеть витееватые буквы,- Вера по-нашему.Да не стой ты там, проходи. Чай, не чужой. Выпьешь? За назначение.
Ангел встал с кровати и двинулся к бару - пожалуй, единственному предмету в интерьере, который соответствовал "человеческим" нуждам - поесть, попить, выпить. Уже не один десяток лет алкоголь простоял в "сухом тёмном месте", что, естественно, сказалось на его качестве только в лучшую сторону.

- Есть всё. Кроме коньяка, коньяк закончился,- оценил Эмануэль асортимент и уничтожил пустую бутылку,- Ну и с соками не судьба, испортились бы к люциферовой бабушке,- добавил ангел, наливая себе виски на два пальца в специально предназначенный для этого стакан и конденсируя льдинки из воздуха. Лёд мелодично зазвенел и начал таять, охлаждая напиток. Отпивать ангел пока не стал, предоставляя Скьелю возможность выбора.

- Ты видел отца? Или Андриаля?,- поинтересовался Эмануэль, не имея с братом, хоть они и семья, особых общих тем для разговора. Просто чтобы не молчать - ведь тогда он не будет радушным хозяином.

-Серафита - богиня. Кажется, она и в Аду имеет вес,- ангел выискал бутылку белого муската и налил его в округлый бокал на высокой тонкой ножке. Передал его Скьелю,- Я так и не понял - подогретое тебе именно красное или вино вообще, так что располагай им как желаешь. В любом случае, у меня нет возможности его нагреть.

Садиться на кровать к Скьелю Эмануэль не стал – чересчур близкая дистанция к брату обычно не предвещало ничего хорошего. Особенно с учётом полумрака комнаты и шёлковых простыней. Ангел внезапно подумал, что такую обстановку делают в дорогих борделях – всё для удобства клиента. Он притянул себе стул и сел на него на почтительном, так сказать, расстоянии – около двух метром и продолжил  диалог.

-Скьель, не будешь ли ты так любезен – если уж был в твоей биографии такой досадный факт, как служба в Геенне – хотябы не упоминать об этом. Я, может, довольно либерально к этому отношусь – когда нет войны. Но, ты ведь не дурак, и понимаешь, что не всем предательство покажется просто «досадным фактом»,- обычно подобные тирады читают медовым, елейным голосом, однако Эммануэлю совершенно ни к чему была излишняя театральность. Слова отскакивали от зубов чётко, как горошины. Не с целью пожурить или укорить – это были очень мягкие формы воспроизведения недовольства. Указать взрослому существу на его ошибку, ещё в мягкой, причём, манере,- Хотел бы я знать, чего тебя вообще туда понесло,- уже буркнул ангел,- Твоё здоровье,- добавил он и пригубил, наконец, охлаждённый виски. Лёд уже подтаял, так что крепкий напиток получился несколько разбавленным, что, по мнению ангела, только в лучшую сторону отразилось на его вкусе.

Последний вопрос, заданный Скьелем прозвучал просто как подтверждение закона всемирной подлости – «Если какая-нибудь дрянь может случиться, она случится». Это в вольном переводе, конечно.
-Я не знаю где Шивар,- ответил ангел, уже представляя последующий диалог «О, вы расстались?, - Нет, не расстались., - Но почему тогда…?,- У тебя слишком длинный нос, брат.» И это был самый мирный вариант развития,- Он отправился куда-то по делам, перед самым моим назначением на должность канцлера. Куда – не знаю. А вскоре случились Возмущения Мира и я, как и большинство, покинул его,- в каждом новом слове Эммануэля просвечивало всё больше раздражения, как он не старался оставить это при себе. Тебе же плевать на Шивара! Зачем ты про него спрашиваешь?! – безумно хотелось рявкнуть напоследок, но это уже удалось придержать.
Новый глоток. Тихий, незаметный глубокий вздох, который можно было банально списать на алкоголь. Нервы ни к чёрту.

Ангел внимательно и обстоятельно выслушал "исповедь" -  Хотя Скьель, скороее всего, эту речь таковой не считал. Чего в Эмануэле всегда было достаточно - с тех пор, как ему принесли окровавленное тело в букете чёрных роз - так это умения судить отрешённо, с позиции незаинтересованного в результате дела, существа. И сейчас ангел понимал, что если бы в нём было чуточку больше тщеславия, желания силы и власти, то его задела бы эта проникновенная речь. Пожалуй, ему даже когда-то хотелось так же: плюнуть на всех, на свою репутацию, задавить в себе всё светлое и выбрать цинизм и право сильного своими главными ориентирами. Но нет. Эмануэль держал себя в руках - и даже не через силу. Просто потому, что для него были вещи поважнее.

-Не мне судить тебя, брат,- вежливо сказал Эмануэль и завёл за ухо непослушную прядь.,- в конце концов, если Серафита  сочла, что ты заслуживаешь доверия, то кто я такой, чтоб сомневаться в её решении. Но это то, что касается Поднебесья вцелом, она смогла тебе его доверить. Но я тебе не доверюсь, Скьель. По крайней мере, в ближайшее время. Я знаю, что это заявление посреди нашей светской беседы звучит довольно внезапно, но я не хочу, чтоб ты думал, что я тебя боюсь или, хотябы, опасаюсь. Если бы это было так - я нашёл бы способы тебя выпроводить, ведь мой дом - моя крепость, а в этом плане я довольно малодушен. ,- Как ни крути, ангел даже при потере первого рунга был не только отличным пси - ведь он занимался этим всю жизнь - но и эмпатом. Поэтому и захотелось расставить сразу все точки над ё. Напомнить Скьелю о том, что перед ним не мальчишка, который боится идти по улице и прикрывает сковородкой задницу, а его старший брат, который, как минимум, рассудительный.

После этой проникновенной речи, ангел встряхнул по обыкновению своему головой, что означало, что он пытается настроится на другой ход мыслей и продолжил беседу как ни в чём ни бывало. Жёсткие нотки в голосе расгладились, и речь стала как нельзя более будничной.
-Хм. Проклятия? Столько воды утекло, что я, признаться, не помню ни о каком проклятии.. ,- ангел пригубил ещё немного из своего стакана, поморщился, встал и выплеснул содержимое в окно. На миг обитель осветилась ворвавшимся в неё из-за штор солнцем, но ангел поспешил их задёрнуть. Он налил себе обычной холодной воды и вернулся на стул.