Ландшпиль... Красивое название для города. Ну что ж, куда бы не занесло, везде все одинаково. Есть лес и есть город, есть люди и существа - жить можно. Мартелл надеялся, что с его знаниями и опытом он сумеет найти себе дело и работу. Не пропадет, словом. Это конечно, не королевством управлять, ну да он никогда и не стремился царствовать. Так что все складывается пока как нельзя лучше. Уже вон и познакомился в этом мире, и даже любовником обзавелся. Он улыбнулся, погладив Хельги за ухом. Вот в жизни бы не подумал!
- Буду очень рад пойти с тобой.
Хельги местный, сумеет помочь или хотя бы рассказать о том, как тут все устроено, о правителях...
Отчего то не хотелось сейчас думать о будущем и о заботах. Так уютно и хорошо лежалось на теплом мху, так приятно льнули к нему узкие ладошки. И все же стоило проверить идею о ранах, мало ли какая опасность подстерегает их? Парнишка послушно распахал ему живот. Опаньки, какие коготки!
- Ты не человек.
Интересненько... Какие способности есть у его нового знакомца? Так ли он безобиден, каким выглядит? Вдруг припомнился черноволосый Юго, что-то было между ними общего...
Через минуту опять также зажгло и пробило, сознание на мгновение куда-то делось, он не смог пронаблюдать процесс перехода. Пропустив один удар сердца, Мартелл с восторгом смотрел на гладкую кожу без какого-либо следа царапины, кроме густеющей на солнце крови.
- Вон оно как... Буду знать.
Стало совсем легко и радостно, море по колено, враги побоку, жизнь прекрасна и удивительна! И теплое симпатичное создание рядом.
Мартелл потянулся губами к его губам, всосал основательно, не жадными глотками, как во время траха, а пробуя и изучая и постепенно приходя в полный восторг от изученного. Руки вовсю блуждали по тоненькому телу Хельги, оглаживали плечи, и грудь, и гибкую спину и крепкий зад. Сердце застучало чаще, в паху прилило, отвердело и требовательно дернулось вверх.
- Как насчет еще разок? - спросил Мартелл негромко, в самое ухо, касаясь губами, и игриво вжимаясь в бок парнишки стояком.

Отредактировано Martell (2011-10-04 09:18:39)

Оборотень, значит... Вот оно как. В родном мире Мартелла оборотни были сказками, с ними никто никогда не встречался, только пугали малых детишек серым волчком, который утаскивает непослушных в лес, и все. Этот мир был явно более богатым на магию, и тем еще интереснее. Рысь... Теперь понятны стали тягучие, плавные движения, особая, кошачья, грация. Забавно, рысей у них тоже не было, но отчего то Мартелл знал, что значит это слово и представлял себе крупную кошку с кисточками на ушах отчетливо. Ха! А язык то здесь какой? Не может быть, чтобы в разных мирах были одинаковые языки. Значит, с этим новым, неуязвимым телом он получил и способность понимать здешнюю речь, словно родную. Впрочем, хватит мыслей. Сейчас не их время.
Хельги словно читал его мысли, толкнул задумавшегося некроманта, словно крикнул в унисон «Стоп!» Оседлал уверенно, засиял роскошной улыбкой и потянулся целоваться ласково. Мартелл выдохнул, отдаваясь в руки юноши. Отчего то не страшно было подставить горло, хотя он уже увидел, какие острые у Хельги были когти. Любопытствуя, прошелся языком по его зубам, проверил, острые ли клыки. Да вроде обычные. Мужчина огладил еще раз грудь юноши горячими ладонями. Теперь он ясно чувствовал, что под худенькой внешней оболочкой крылось вполне себе сильное животное, и это только радовало, секс с детьми он искренне полагал жутким извращением. А уж как игриво тот прильнул, с таким непередаваемым кокетством, что Мартелл вовсе уверился в том, что этот малыш – не ребенок. Кто их, оборотней, знает, как они выглядят, и какой у них возраст на самом деле. Воодушевление и желание росло с каждой минутой неторопливых, нежных ласк. Похоть уже не заливала глаза, и можно было вдосталь любоваться на светлый пушок на коже, оглаживать живот, и стараться дотянуться языком до розовых сосков. Можно было глядеть, как двигаются мягкие губы, как сужаются крылья тонкого носа на выдохе, как вдруг проблескивают белые зубы, когда Хельги приоткрывает рот. Как опускаются и поднимаются пушистые ресницы, и как загораются огоньком янтарные глаза. Смотреть, как подымается его грудь во время вдоха, а живот втягивается, обрисовывая дугу нижних ребер.
Странно, раньше он никогда не замечал таких простых и таких красивых и волнительных вещей. Все его перепихи до этого происходили спонтанно, быстро, никогда не хватало времени просто насладиться моментом, приходилось буквально урывать минутку.
Мартелл ерзнул по траве, удобнее подпихиваясь под парня, притерся головкой между ягодиц. Очертил руками линию боков Рыси и опустился к его паху. Осторожно взял в руки его, уже тоже поднявшийся, член и огладил нежную кожицу. Этого он точно никогда не делал, и было очень любопытно, а еще ему однозначно нравилось.
- Ты мне очень нравишься, Хельги.
Обласкивая, оглаживая его член, сам уже был полностью готов.
- Хочешь быть сверху? – двусмысленная фраза и интересно, как поймет ее оборотень.

- Мартелл, ты мне тоже нравишься, - и это тоже было впервые.
Нет, разумеется, ему говорили и комплименты, и живописали, как прямо пищат от восторга, угодив в его кровать, и какой он весь такой-рассякой, но можно ли было верить этим словам? В этом мире он был никем – самим собой. И вот Хельги он понравился просто так – сам по себе, без своего титула и власти. И это было самое лестное и приятное признание за прожитые сорок лет.
Парнишка осторожно насаживался и задвигался. Мартелл не мешал. Торопиться здесь ни к чему, пусть привыкнет. После предыдущего захода нутро Хельги просто пылало, и было очень жарко. Член обволакивало мягко и горячо, хотелось уже сильнее, но мужчина терпел. Хельги дразнил, медлил, распалял его все сильнее. Замирал, вырывая из него протестующий вздох, и снова начинал двигаться. Потом прильнул доверчиво, ласково, Мартелл обхватил его за плечи, прижимая к себе, горячего, славного, заведенного.
- Сильнее, я хочу сильнее…
Разве можно было отказать? Тем более что и сам хотел того же.
- Тогда сменим позицию.
Легкое тело оказалось совсем не трудно подхватить и перевернуть, поставить на мягкий матрас из мха и листьев на коленки и руки. Тщательно послюнить член, приставить к уже раскрытому отверстию и толкнуться, налегая на поясницу парнишки. Прядки светлых волос разошлись в стороны, открывая гибкую спину и шею, Мартелл припал губами к пряно пахнущей коже, целовал плечи, легко покусывая. А когда засадил до конца, застонал глухо от нахлынувшего животного удовольствия и прикусил холку сильнее. Сопротивляться желаниям тела было невозможно, он задвигал бедрами плавно и мощно, до шлепков о кожу, подхватил Хельги одной рукой под живот, чтобы не уезжал от толчков, потерся лбом о его спину, щекоча волосами. Ритм медленно нарастал, дыхание рвалось хриплыми выдохами, сердце билось где-то в ушах, мир сузился до ярко белеющего под ним тела.

Сложно сказать, было ли это еще действие комариного яда или собственное нахлынувшее из бог весть каких глубин темной души, но Мартелла накрыло полностью. Не соображая, посреди жара резких ударов, из него вдруг полились слова, те самые нежности и глупости, о которых потом не вспомнишь, не покраснев, которые кажутся пошлостью и ерундой в иные, спокойные моменты, но сейчас оказались удивительно уместны, ибо выражали все, что он чувствовал и ощущал, и чего не в силах был передать только руками, зубами и чреслами. Этот поток бессвязностей рвался из самого нутра через пересохшую глотку резкими толчками, иногда прерывался поцелуями в куда попало. Попадало и по острым лопаткам, и по резко обрисовавшимся позвонкам, но белой шее, то напряженно вскидывающей голову, то мягко опускавшей ее вниз, по взмокшим плечам. Правая рука поднырнула вниз, к поджарому животу парнишки, опустилась к паху, лаская и поддрачивая, задвигалась в том же ритме, что и бедра.
А потом и это исчезло. Жар из низа живота затопил все тело, невозможно было больше ни видеть, ни контролировать... Тело действовало само, вцепилось, напряглось, потом вскинулось с громким криком, от которого замерли даже шебуршившиеся кусты, сделало напоследок несколько длинных толчков, выплескивая все до капли, и медленно обмякло на гостеприимно расстелившуюся листву.
Мартелл был опустошен, выжат как лимон. В постепенно возвращающееся сознание вдруг вплыли недавние картины. Мужчина уткнулся лицом в мох и смущенно застонал. Это был он? Не может быть!

офф: курить листья нашего куста я не рискну! )

Мох рядом упруго спружинил, раздался шорох, и некромант по звуку понял, что парень поднялся и пошел.  Ого, он еще и ходить в состоянии? Сам Мартелл едва был в состоянии шевелить извилинами. Врочем, силы должны скоро вернуться.
- Держи, - теплая ладошка прикоснулась довольно требовательно, и Мартелл подчинился.
В руках оказалась бутылка, судя по запаху, с алкоголем. Неплохо для того, чтобы прийти в себя.
- Спасибо. - На вкус пойло оказалось неплохим и явно крепким.
Спирт прокатился, обжигая пищевод, ухнул в желудок, и распространился теплом по телу. Вдруг захотелось есть, и не есть даже, ЖРАТЬ. С самого своего появления в этом мире Мартелл еще ничего не ел. Судя по всему, потребности тела были обычными, как и раньше.
- Добрый ужин был бы нам однако нужен, - вдруг вспомнился обрывок детского стишка. - Я сейчас.
Тело после возлияния уже начало функционировать, так что некромант отошел чуть в сторону от поляны. Справив нужду у большого дерева, он прислушался к звукам. В ветках кто-то шебуршал. Некромант бросил в том направлении  обездвиживающее проклятие, и к ногам его свалилась тушка птицы. Не очень крупная, но перекусить хватит. Свернул птахе шею, пока не очухалась, и пошел обратно, к оставленному Хельги и своим вещам.
- У тебя есть чем развести огонь, или придется магию применять?
С магией огня у него было неважно, это черноволосый Юго оказался мастак пни поджигать.

Хельги будто выработал весь свой запас энергии и вяло валялся на поляне. Оно бы и славно было поваляться рядом, нежась и перекидываясь редкими словами ни о чем, но нужно было и хозяйством озаботиться. И так более чем нагло склонил к непотребству, надо было хоть что-то дать взамен.
Огниво в сумке нашлось быстро, посреди крошек, каких-то потасканных вещей и обрывков. Дождей давно не было, и сухие ветки, уложенные шалашиком, занялись быстро. Мартелл покосился на свои поднятые кустики. Те угомонились и лежали друг на друге, лениво шевеля палочками. От жара разгоравшегося огня они, тем не менее, отползли. Любопытно. Откуда у мертвечины инстинкт самосохранения. Некромант решил забрать кусты с собою в город и там уже поизучать создания.
- Хельги, ощипай ее пока, я дров добуду.
Вручив птицу парню, отошел к поваленному высокому дереву, наломать сучьев. Заодно с сучьями некромант добыл и любопытную на свою голову ворону. Воронятина жесткая, но голодному животу все едино. Мясо - оно мясо и есть.
Весело трещали сухие дрова, языки огня лизали птичьи тушки, висевшие на палочках, Мартелл раслабленно глядел на сполохи и сглатывал слюну, когда капли жира сочились с тушек и с шипением падали на угли.
Говорить не хотелось, слишком было хорошо и покойно.
Не в силах больше ждать обеда, Мартелл снял тушки с вертела.
- Думаю, сойдет и с кровью.
Пацан совсем растекся по траве, мужчина даже почувствовал укол совести, заездил худенького.. Отломил птичью ножку, обернул кость зеленым листом, чтобы не жгла пальцы, приблизил к губам парнишки, погладив второй рукой по щеке.
- Жевать сам будешь или помочь? - ухмыльнулся весело.

Лопал малец жадно и как-то жестоко, выдавая хищника. Впрочем, Мартелл знал, что внешность обманчива, и часто самым опасным бойцом бывает самый маленький на вид. Был у них один такой... Чернявый, как они все, с виду худой и тонкий, со злыми глазами. Против этого было лучше не стоять, дорвавшись до ближнего боя, тот превращался в метеор и нападал неожиданно и коварно, жестко и точно бил.
Но сейчас была совершенно иная обстановка, тихий и мирный обед-ужин после доброго секса. Ну, подумаешь там, острые покусы невзначай крепкими зубами, можно воспринять это как интимные ласки. Мартелл улыбнулся и быстро сожрал свою порцию, обгладывая кости. Разгрызать их, как Хельги, он не стал, пусть достанется что-то живности в лесу.
На десерт со смаком зацеловал лоснящиеся от жира губы парнишки,  с привкусом мяса, крови и дыма. Вкусно! Запили остатками из бутылки, от чего сил еще больше прибавилось, море стало по колено и вообще.
- Хорошо тут с тобой, Хельги, но надо и в город добраться. Раздобыть нормальной одежды и вообще обустраиваться.
Нужно будет найти дом и работу. Отчего то Мартелл был уверен, что больших проблем не возникнет. Он многое знает и сумеет найти что-нибудь подходящее. А требования у него не высокие, богатых палат не надо. Нажился уже.
- Давай собираться.
Сборы были недолгими. Сложнее всего оказалось натянуть обратно тесные портки с рубахой, которые так легко слетели с него, когда было надо, но теперь, на влажную кожу упорно не желали натягиваться. Залил и затоптал остатки костра, негоже оставлять открытый огонь в лесу.
Затем он забрал свое самодельное обоюдоострое копье, и пихнул в карман кустики, которые будто обрадовались тесноте и человеческим запахам, и вновь приняли активно шебуршиться. А кормить то придется кровью, подумалось вдруг.
- Пойдем, что ли, - протянул руку белоголовому юнцу.
Впереди ждало неизвестное.

---------> Город /таймскип/

Отредактировано Martell (2011-11-09 09:41:57)