Плащ Йцукену ничего не ответил, но спутник плаща вступил в разговор, поэтому Йцу решил, что плащ не возражает.
- С удовольствием, - и Йцу вместе со своей книгой и своим пивом пристроился за столик к плащу и смутно знакомому парню. - Мои дела великолепно, а ваши? Погода действительно чудесная. За хорошую погоду! - предлагая тост, Шерегар мягко звякнул своей кружкой о кружку собеседника. - К слову, меня зовут Йцукен, и мне кажется, что мы с вами встречались раньше. Вы не из Догарота?
Про Догарот Йцу пришло в голову спросить в последний момент, но где ещё он мог встретить человека (а по ауре перед ним был человек), если жил и бывал преимущественно в той жаркой стране с султаном и верблюдами? Розовый плащ внимательно слушал беседу, но поддержать тост не поспешил. "Наверное, он не пьёт по каким-нибудь религиозным соображениям," - решил Йцу и не стал расспрашивать об этом, чтобы не вызвать у плаща неловкости.
- Скажите, уважаемый, вам приходилось слышать сказку о принце и лягушке? - сменил он тему, стараясь быстрее миновать ситуацию, когда могло показаться, что от плаща ждут каких-то действий и недоумевают по поводу его поведения. - Мне кажется, что это немного несуразная сказка.

- Да-да, я тоже оттуда уехал! - закивал Йцу, довольный, что чувство узнавания его не подвело. - Уехал и женился. То есть потом уехал, а сначала женился... Зачем-то... Здравствуйте, плащ, очень приятно познакомиться!
Про плащ разговаривать было значительно приятнее, чем про распавшийся брачный союз.
- Факт! - согласившись с тостом, разведенец Шерегар прихлебнул вкусного шышского пива. - Но всё-таки эти превращения чрезвычайно смутительны. Допустим, целуешься с кем-нибудь под омелой, романтика - и тут этот кто-то превращается в жабу. И смотрит честными глазами, мол невиноватый я, это всё омела! Засада и подстава, да ещё и не разберёшься с напрыгу, кто вправду виноват. Может, омела просто свидетель. И с жабы не спросишь, потому что в момент поцелуя её там, строго говоря, не было, а появилась она уже после поцелуя, когда в неё кто-то превратился. С дерева что ли спрашивать, на котором та омела растёт?
По мере проникновения пива в организм Шерегара проблема поцелуев и дерева интересовала его всё сильнее. К тому же разговорам он предпочитал действия.
- Теоретизировать можно сколько угодно! - Йцу грозно стукнул кружкой по столу. Пива там осталось на четверть, поэтому оно не выплеснулось через край. Во взоре его пламенела деятельная искра. - Но я считаю, что нужен эксперимент! Вырастить дерево и посмотреть, в форму кого сворачиваются и разворачиваются те, кто под ним целуется.

Отредактировано Йцукен (2011-01-26 09:30:38)

- Ко мне пойдём! Где-то там определённо завалялась какая-нибудь омела! - Йцу залпом допил пиво и резко встал из-за стола, озираясь в поисках подходящих объектов для эксперимента. Тут внезапно подал признаки жизни здравый смысл, который у Шерегара всё-таки был... где-то.
"Что ты собираешься сотворить, презренный!" - возглаголил здравый смысл. - "Как смеешь ты помышлять о похищении живых людей в Геенну Огненную! Конечно, ввергать их в ужас и непотребство - дело приятное, но что, если придёт генерал или, скажем, полковник, и настучит тебе по ипучке за то, что в Дольне палишься?"
"Да, это было бы излишне," - согласился со здравым смыслом Йцу, чтущий вообще-то армейскую субординацию и могущество демонов, которые выше его рангом.
- Объекты либо у меня найдём, либо сами объектами побудем, - сказал он несколько спокойнее, отсчитывая монеты за пиво. - Или мелкий диктат морали ты ставишь выше науки? Крупный диктат морали ставить выше науки ещё можно, но когда диктат мелкий, то это преступно.
Возражений своему спорному высказыванию Йцу дожидаться не стал, а попросту открыл при свидетелях, в людном месте портал - ещё один несанкционированный, которые так не любила инквизиция Офина... Впрочем, ни название страны, ни факт наличия в ней инквизиции, ни предосудительность использования несанкционированных порталов Йцукену ещё не были известны.

Сигги, Йцу: >>> Лазурная цитадель

С определенного момента, надо сказать, Кортес сделал так, что у Фиро все начало прямо-таки опадать. Ну вот как раз с его скептичного «О!» То есть им-то дело и не окончилось.
Сыпать проклятиями дракон начал где-то на половине пути, чего не скажешь о нынешнем времени. Сейчас уже пиротехник был готов рвать и метать. Драконья сущность вообще не самая покладистая и спокойная: как говорят, няшками люди являются только когда спят зубами к стенке, а драконы только если на золоте и в одиночестве. Но все равно и в минуты смертельной опасности эти алчные существа будут защищать больше золото, чем себя. Поэтому некоторые называли драконье золото – проклятым. Для Фиро все золотом не ограничивалось, ведь как известно, с кем поведешься, от того и наберешься. Вот пиротехник и набрался – пагубной страсти к людям. Ну или почти к людям. В общем, как говорится, перед смертью не надышишься, а единственное, что у Фиро пока было – это Кортес. Вот и как он себя чувствовал, когда тот «припарковал» его у барной стойки, а сам отправится в комнату? Да его будто заново выкинуло на тот необитаемый остров, на котором он провел свое детство. Ангст! Страдания!!
На самом деле, у него уже давно закрадывались подозрения, что какое-то он неправильное живое половозрелое существо. Вроде как возраст у него подходящий, вкусы самые гибкие, внешность привлекательная и даже экзотичная, и проблем с партнерами, казалось бы, вставать и не должно. Но вот не срасталось у Фиро с личной жизнью. И пышные формы Дафны его не привлекали, ни даже малейшей реакции не было, когда тот же Вэйн с неба свалился весь такой огненный и голый.
Может, все же драконья сущность посильнее будет всяких привязанностей и золото да огонь форевер?
В общем-то только это и остается, когда ты вроде как уже понадеялся после такого приветствия (пусть где ты и облажался со своими языкастыми конечностями) на что-то еще, все это с треском провалилось. А ведь все задатки были на лицо – и гостиница с номером на двоих, и общий недуг, предполагающий раздевания. Фиро так и представлял себе, как раздевает Кортеса и находит схожую татуировку где-нибудь на ягодице и…
Кажется, я перечитал сказок. (Что там за сказки ты читал?! © недоумевающий автор)
Короче, не сложилось. Пиротехник остался печально предаваться тоскливому пьянству. А без Борджиа ему сделалось совсем уж грустно, как будто грудь матери отобрали. И, надо сказать, остался он в таком состоянии надолго. Сколько он там выбухал медовухи, которая все же счастливо нашлась в баре, Фиро бы сказать потрудился. Но в принципе-то когда Кортес сплыл с лестницы, дракон уже был так сказать хорош.
Несмотря на минут пятнадцать-двадцать общения с чудным французом Де’Пресняком, при появлении вампира Фиро аж воспрял и едва ли не потянулся потискать, но едва сбалансировал на табурете.
Новости между тем Кортес принес неутешительные.
- И где она? Взглянуть можно?

Врата Некрополиса >>>

"Не пойман - не демон." Побултыхав во фляжке остаток луновухи, Пёс залпом допил её и переступил порог родного заведения. Портал от Некрополиса он открыл в район городских трущоб, а оттуда путь до дому проделал пешком. Благо городской сброд на такого большого рыжего дядю не рыпался.
- Господин Пёс! - метнулся синицей под потолок окрик, и тут же сама Бетши налетела, как вихрь, - Где вас черти носили!
- М... Я тоже рад тебя видеть... - несколько оторопел Пёс. Работа персонала в зале на некоторое время приостановилась, да и посетители позаворачивали головы на шум, отвлёкшись от разговоров, возлияний и трапез. Бетши постояла-постояла перед Псом, гневно кусая губы - да и кинулась на шею.
- Вы же обычно предупреждали! И через два-три дня возвращались, край через четыре, а тут вышли на поговорить и упс, - зачастила девушка, - а в городе какое-то поветрие, и многие поумирали, ну из этих, которые маги, а вас всё нету, и так ужасно долго, и парень тот вернулся, с которым вы говорить ушли, и его какой-то демон прямо из зала в ад спёр, и расспросить я его не успела, и суета поднялась, и кипеш, и того и гляди аколиты нагрянут, и вообще п*здец!
- Не думал, что ты пользуешься такими выражениями... - только и смог ответить ошалевший Пёс.
- И это всё, что вас волнуеееееет?.. - тихо взвыла Бетши. Пса посетило предчувствие, что эта изящная крошка ему сейчас крепко врежет по морде.
- Если я разом взволнуюсь из-за всего остального, то меня порвёт на тряпки, - Пёс погладил Бетши по косынке на плечах и оглядел застывших там и сям прислужниц, каждую по очереди, потом добрался и до бартендера. - Чего встали, будто я с того света явился? Кёсси, проваливай из-за стойки.
- Да с радостью! - широко осклабился Кёсси, у которого веснушек было столько, что собери он за каждую по монете - купил бы дом. Из девчонок кто смутился, кто разулыбался, жизнь заведения возобновилась с момента паузы. Бетши выпустила хозяйскую жилетку, угроза расправы с её стороны миновала.
Более чем довольный этим, Пёс прошёл на своё место, за стойку, откуда уже радостно сваливал сменщик.
- Вот! - Бетши увязалась за Псом и выдернула из-под стойки платок. Как оказалось, платок прикрывал маленькую чашечку, в которой лежал жёлудь. - Тот чернявый девчатам оставил, для вас.
- О! - Пёс вскинул бровь, - Спасибо, это кстати.
Жёлудь выглядел вполне безобидно и даже заурядно, но, похоже, являл собой успешный результат экспериментов в друидической магии. Вынув его из чашечки, Пёс ножом аккуратно разделил своё вероятное спасение на несколько частей, а мысленно дал себе зарок выяснить побольше о том, как Сигизмунда "спёрли в ад". Считывать память места, то есть подробно изучать пятачок зала, где был создан портал (а Пёс не сомневался, что похищение произошло порталом), лучше было не при посетителях.

Отредактировано Адов Пёс (2011-02-09 03:14:03)

Тем временем, пока Кортес горевал (в общем, как и Фиро), в забегаловке что-то копошилось и шевелилось. Краем глаза нет-нет, а дракон все же поглядывал, но в силу своего опьянения не эта возня рассматривалась не через призму паранойи или простой осторожности. Не-еет, это относило его к тем прекрасным временам, когда они еще плавали на их чудесном кораблике под черными парусами, грабили, дебоширили и жестоко лакали бухло, устраивая настоящий магический ад… да, яркие воспоминания, бывшие как будто только что и вот уже исчезнувшие. Наверное, где-то на таких ассоциациях из бравого пирата, а затем книжного червя Фиро пришел к фейерверкам. Красота-аа!
Ага, щаз!
- Святые тентакли! – злобно ощерился Фиро, как только заметил такие знакомые и такие неприятные признаки магии. Нет, нет-нет-нет, не существовало еще чего-то, что могло его выбешивать еще настолько долго, что сроки измерялись столетями.
Все эти скачки… все эти перемещения… догадались, да? Итак не самые радужные моменты, он тут помирает весь, а вспоминает этого чертового пернатого увальня. Опять надрался же. Ну еще бы.
- Изобразаить чего-нибудь? – переспросил Фиро с видом спившегося (хотя это так и было, почти естественный для него вид) актеришки, разумеется, погорелого театра, которому предложили какую-то нехитрую роль, где тот, разумеется, должен показать весь свой талант.
Сказано – сделано. По пути лестницу и по ней наверх Фиро старательно крестился, звал боженьку и производил дальнейшие богохульствования.

>>> Гостиница "Зимовье раков". Комната №6

Час волка, час собаки, час лживых сумерек. Куда бы делся Пёс из-за стойки в своё тёмное время... Тёр стаканы, кверху донышками выставлял на решетчатую полку. Полка была высокая, Кёсси не доставал - нагромоздил, холера, на нижние посуду в три ряда. Чихни погромче, и всё обвалится, брызнет волной стеклянных осколков, выметай их потом из щелей.
"Надо брать на работу высоких. Вроде северная страна, суровая, откуда же таких щеглов понарожали?" Ну ладно, девушки миниатюрные, им положено, но парни! Обидно, что больше у Кёсси недостатков не было - расторопен, за стойкой ловок, в разговорах остряк и умница, вывеска располагает. Не то что угрюмый Пёс. А ростом вот не блеснул...
"Закажу у столяра приступку на колёсах," - решил Пёс. - "Тогда будет доставать до верху, а не строить обвальные баррикады из моей посуды." Рыжая голова демона тут же заполнилась расчётами траекторий, маршрутов и механических уловок, чтобы Кёсси на этом новшестве не укатился в *беня, снося всё на своём пути, но конструктивные размышления прервались каким-то чириканьем с той стороны стойки, что была обращена в зал. Пёс замедлил выверенные, скупые движения полотенца по стенкам очередного стакана и перегнулся через стойку.
Глазам его предстал ребёнок подорванного вида, напустивший на себя такую серьёзность, что её впору было принять за абсолютную, заведомую ненависть, отмеренную щедрым авансом "Зимовью" в целом и Псу в частности.
- На главного смотришь, - спокойно выдержав гейзер негативных эмоций, заговорил демон. - Меня зовут Адов Пёс. А по работе зависит.
По-умному, надо было сразу заворачивать это яростное чадо восвояси. Пёс не любил детей, не умел находить с ними общий язык и знал, что толку от них меньше, чем проблем и головной боли. Как ни старался он, если требовали обстоятельства, сойтись с каким-нибудь мелким на дружеской ноге, дитё всё равно начинало рано или поздно реветь, а на слёзы у Пса была ментальная аллергия. С другой стороны, просто так отшить кого-то, кто справляется о работе, демону не позволяла некоторая солидарность, что ли... Попроси этот злобный поц халявной жратвы, мнение о нём сложилось бы менее серьёзное. А кто хочет вкалывать, чтобы хавать - тот Псу импонировал.
- На что ты годишься? - с нейтральным интересом спросил Пёс.

Отредактировано Адов Пёс (2011-03-05 17:51:14)

- Ага, Саймон значит. Ну да, что корабельщики, что караванщики отнимать и делить умеют, куда без этого.
Ёмкий на смыслы взгляд ребёнка подсказывал, что с ним стоит связываться, если обычная головная боль приелась и хочется новых ощущений - масштабного геморроя. Люто шипящий и плюющийся кошмар - не то, чего не хватало "Зимовью"... Но чёртов шкет был одет не по сезону, откормлен не по потребностям... "И нахален не по обстоятельствам."
- Ну допустим, я умею то же самое и больше. А ты напрашиваешься скорее на взбучку, чем на работу. - "Да ладно, уволить его я всегда успею." Пёс поставил протёртый стакан на стойку, налил в него подсоленного помидорного сока и докапал пшеничной водки для сугреву, потом туда же выдавил дольку лимона, тряхнул над стаканом перечницей и вложил в пойло тростинку местной горьковатой пряности (попробуй приволоки в Ландшпиль пластиковые соломинки для питья, как же - но тонкий аромат тростинок, в свою очередь, неплохо подходил к алкоголю, особенно несладкому). Полный стакан демон подвинул к краю стойки.
- Ну хорошо, ты нанят. Начнёшь с уборки и мытья кухонной посуды.
Это значило, что в случае падения стакана устранять последствия будет сам виновник, малыш Саймон. Псу было любопытно, дойдёт ли до ребёнка эта истина раньше, чем станет фактом.
- По стажу работы у меня - степень доверия. Если кто-то из моих девчонок, - Пёс кивнул на разносчиц, - пожалуется на тебя, то поверю им. Если пол окажется грязным - помою его сам, твоим скальпом. - Тут, по законам жанра, ребёнок должен был зарыдать и убежать. Демон дополнил, чтобы Саймон не решил, что ослышался. - Если ещё раз посмотришь на меня или на кого-то в стенах "Зимовья", как на п*здопро*бищное х*екакало - притоплю в посудном корыте. Жить есть где?

- Если кто-то ведёт себя, как шизож*пое залупорогое мандастрадалище - сказать мне, я разберусь.
Похоже, они с Саймоном понимали друг друга, это радовало.
Поц тем временем проявил смекалку и водрузился на барный табурет с ногами жирафьей длины, то есть рассмотреть его стало возможно подробнее, да и принюхаться - не акцентируя на этом ничьего внимания. Впрочем, и на второй взгляд поц был обычный. Лакал спиртное, как чай с молоком, но в Офине за подростками, лишёнными трепетной опеки родни, такое водится сплошь и рядом. А вот пахло от Саймона уже незаурядно. Человеком, но... не совсем.
- Луновушник? - Пёс поднял бровь чётким углом. - Имей ввиду, мне здесь лишние аколиты ни к чему.
Со стороны и для посвящённых в проблемы выживания нелюдей в Ланшпиле это предупреждение имело диаметрально разные смыслы.
- Допивай, потом покажу что и где, - продолжил инструктировать Пёс. - Всё верно, на тебе кухня и зал. Со столов убирают девчонки, твоё дело - выровнять столы, стулья и лавки, выдраить пол. Справишься с мебелью? - демон ещё раз взглянул на Саймона - ребёнок был мелкий и тощий, но у моряков мускулатура не бывает рыхлой. "Должен потянуть."
- Закрываемся мы редко, уборка в зале проходит в затишье, когда посетителей не больше трёх. Перед рассветом как раз будет пусто или почти пусто, но ты приступишь ближе к вечеру. Днём сходим в портняжную лавку, втарим тебя шмотом на первое время - считай это авансом. Жить будешь здесь, на первом этаже. Комнату покажу. За околачивание груш или воровство - сверну шею. Если есть ещё вопросы, задавай.

"Так, ясно. Погрешности в пересчёте процента алкоголя на массу тела." Зато к аргументам за расовую принадлежность Саймона прибавился ещё один - у оборотней вместе со способностью к смене облика развиваются общие регенеративные способности и ускоряется обмен веществ, многие из них пьянеют мгновенно. "Надо приучить его к луновухе, а то неровен час приведёт мне сюда целый аколитский патруль."
Пёс не стал помогать Саймону достичь пола. Поцы в саймоновском возрасте бывают дьявольски горды, так что если вот это конкретный поц и сознавал, что помощь не помешает, то вряд ли жаждал её получить.
- Ага, я в тебе не сомневаюсь. Идём. - Демон поманил пьяного детёныша за собой.
Стойка была закрытой, то есть примыкала к стене, лишь с одного конца, с другого оставался проход шириной около метра - к дверному проёму во внутренние помещения. И створка стойки, и дверь были сняты, а сам проём имел вид небольшого сводчатого коридорчика, обшитого полированной доской. Хозяин заведения прихватил поднос со стопкой маленьких мисок из-под фруктовых долек, добавляемых в напитки.
- Это кухня и мойка, - объяснил Пёс, свернув направо сразу из коридорчика в обширное помещение с прямоугольной печкой в несколько топок посередине. Верх печки приходился примерно по пояс человеку среднего роста и был крыт металлической плитой, от которой чувствовался жар. С торцов печки темнели заслонки духовых шкафов.
- Здесь, - Пёс хлопнул свободной рукой по плите, - у нас готовят. Только не трогай, горячо. Иногда мы чистим печь, я позже объясню, как.
Почти по всему периметру кухни, у стен, тянулась длинная столешница, над ней навесные шкафы и полки, под ней тумбы. Какие-то были с дверцами, какие-то являли содержимое: латунную посуду, пучки трав, косы лука и чеснока, связки перечных стручков. Демон переставил миски с подноса в просторное корытце мойки, а сам поднос утвердил на ребро в таком же корытце, соседнем.
- Гляди, - он жестом позвал Саймона, - вот тут мы моем кухонную посуду, - последовал кивок на ту мойку, где стоял поднос, - а тут столовую, - кивок на мойку с маленькими мисками-пиалами. - Проще говоря, стекло, фарфор и тонкая белая глина - направо, металл и нормальная глина - налево. Твоя забота - металл и нормальная глина.
Пошатав язычок умывальника, Пёс сполоснул руки, вытер о белое полотенце на гвозде и поманил Саймона обратно в коридор.
- Прачечная и банная комнаты у нас в цокольном этаже, - рассказывал демон на ходу, попутно махнув на неприметную лесенку. - С помывкой и постирухами туда. Девчонки со стиркой помогут, если догадаешься уболтать. А вот тут твоя комната.
Они остановились около одной из дверей, одинаковых - их тут было несколько, по обе стороны коридора, деревянных, но массивных. Почти все работники "Зимовья" в настоящее время жили где-нибудь в городе, но хозяин держал несколько комнат для своих - все на первом этаже, за исключением собственной, чердачной. Порывшись в кармане, демон выудил ключи на кольце, перебрал. Они зазвенели на разные голоса. Обычно Пёс ими не пользовался, предпочитая отрезок гнутой проволоки, но демонстрировать эту часть своих талантов при Саймоне постремался. "Блин, что ж их столько-то..." Косясь на устье замка, он разглядывал бородки ключей - который для чего, по причине горячей любви к отрезку проволоки, демон крепко подзабыл.
- Родители, кстати, где? Лет сколько?
"Ага." Нужный, наконец, нашёлся. Пёс снял его со связки, отпёр дверь и вошёл, бросив ключ на кровать.
Комната была небольшая. Один угол от пола до потолка занят платяным шкафом. Лежанка узкая, на одного, но худому Саймону с лихвой. Прямо у подоконника стоял стол, под ним пустой раскрытый сундучок, рядом стул с невысокой спинкой, зато высокими ножками. Довершал обстановку комод со стоящим на нём большим настольным зеркалом.
- Постельное бельё и занавески у девчонок возьмёшь, - демон подошёл к кровати, погладил тюфяк, проверив на равномерность набивки, разбросил свёрнутое одеяло, а поставленную уголком подушку пихнул в изголовье. - Голодный?

- Правда, - кивнул Пёс. - Но учти - я благотворительностью не занимаюсь. С недобросовестными работниками мы скоропостижно прощаемся. Пойдём, поешь. Дверь пока не запирай.
Тихим коридором они вернулись в кухню.
В этот час в "Зимовье" обычно было безлюдно - что-то вроде передышки перед всплеском суеты, приходящимся на первую половину дня. Пёс взял в полки чистую тарелку, на один её край положил шматок жареного мяса, на другой - тушёных овощей из котла. Несколько секунд подержал тарелку под дно - жратва горячо запахла... жратвой и пряными специями.
- С вилкой обращаться умеешь? - улыбнулся демон, поставив завтрак на столешницу и кладя рядом вилку, зубцами на кромку тарелки. Широким хлебным ножом он отмахнул от серого каравая ломоть, с тёмной коркой в крупинках тмина. - Держи.
В кухню быстрой походкой влетела курносая брюнетка с косами, уложенными замысловатым венком, разулыбалась Псу, бросила поленьев в зёв плиты и поставила греться воду в широком тонкостенном баке.
- Утреца, Алишка, - Пёс улыбнулся в ответ... то есть дёрнул половиной рта, разве что взгляд потеплел, а так и не догадаешься, что эта мина обозначает расположение. Впрочем, работники привыкли к мимической скудости, свойственной хозяину.
- Алися, это Саймон, - хозяин указал на Саймона и ногой подпихнул ему табуретку. - Саймон, это Алися. Алишка, будь лапочкой - застели койку во второй персональской.
- Он у нас теперь работает? - быстрым щебетом спросила девушка.
Пёс степенно склонил кудлатую голову.
- Ну привет, Саймон! - Алися махнула тонкой рукой и увеялась выполнять.
- Вот так берутся девчонки, - объяснил Саймону Пёс. - Свою работу у нас никто ни на кого не валит, потому что и хвалят за хорошее, и ругают за плохое не того, кто сделал, а того, кто должен был. Посуди сам - неприятно, когда тобой заработанные похвалы другому причитаются. А когда ты на другого свалил, да другой напортил - за этого другого на орехи получать ещё гаже. Дальше...
Дальше Пёс прошёлся вдоль ряда навесных шкафов, открыл один, попереставлял там что-то и достал оплетёную бутыль, из которой набулькал прозрачной, скрасна-сизой, как жимолостный морс, настойки в кружку.
- Выпей, - он поставил кружку поближе к Саймону. - Может показаться гадостью, но надо. С тем, что тебе пятнадцать лет, тут никто сюсюкать не будет. Сам понимаешь, ты уже не сопливый малец.
Луновуха лично Псу была безвкусна, но многие другие описывали у неё какой-то вкус, то приятный, то мерзкий. Заранее сказать, какой покажется тростниковая микстурка Саймону, демон не мог.

Аппетит Саймона впечатлял. Представлялось вполне реальным, что за мясом и гарниром в его неумолимых челюстях исчезнут и тарелка, и вилка, и пощадит он только кружку, и то не из милосердия. Пёс умилялся, словно городская хозяюшка на здоровенького спиногрыза с разбитыми коленками, пожирающего сытную домашнюю стряпню после возвращения из сомнительной экспедиции на какую-нибудь строительную свалку.
Небо высоко, вода мокрая, лютые тощие поцы хотят есть - было во всём этот что-то вечное, жизнеутверждающее и незыблемое.
"Кстати да, вечное."
Псу его умиление, сама картина, это умиление вызвавшая, казались до чёртиков знакомыми... Подросток с суровой, бандитской миной уничтожает жрачку. И если кажется, что он хороший мальчик, то значит просто не о всех его приключениях осведомлён. Но Пёс не возился с детьми... Вернее сказать - на дух не переносил "ангелочков" с пакостливыми ручонками и недоразвитой рассудочностью. Так он считал до сих пор.
"Или было... Или возился?"
Почему-то не так уж незнакома была роль пестуна сопливой шпаны, которую надобно вырастить толковыми парнями, а не бычьём. Что-то в памяти Пса подвигалось с места на место, как квадратные кирпичики головоломки - но то новое (или хорошо забытое старое), во что они складывались, было не разглядеть, пока не осядет вспухшая облаками пылища прошедших лет. А вроде бы, для духа совсем зелёнка, с чего бы мозгу успеть так запылиться? Как бы то ни было, Саймон начал задавать вопросы, и от самокопаний надлежало вернуться к текущему моменту.
- Благодарность принята. Ты выпил луновуху. Дальше хорошо бы не проблеваться и настроиться на регулярное употребление. Тарелку в мойку для кухонной посуды.
Кивнув на соответствующую мойку, Пёс сунул руки в карманы и приткнулся спиной к простенку между краем периметрической столешницы и дверью.
- Не лепи мне овечку, Саймон, лады? Ты оборотень. - Сквозь лохматую чёлку демон покосился на пацана левым глазом, в котором на зелёной радужке чернели направленным вниз треугольником три зрачка. - Вряд ли урождённый, эфирная оболочка у тебя человеческая, но с этим аколиты разбираются в последнюю очередь. - Закрыв глаза, Пёс потёрся о дверной косяк затылком. - Уж не знаю, какими подворотнями ты до сих пор шнырял, но в "Зимовье" аколиты едят, а если приглядеться, то и пьют. На оборотней у них профессиональное чутьё. Луновуха чутьё путает. Не подставишь меня - и я не подставлю тебя. Доходчиво?
Должно быть, до сих пор сказывались последствия визита в Некрополис, раз Пёс так не доверял зрению. Однако сомнения рассеялись, как только он увидел, что оборотничьи, "звериные" мазки в ауре Саймона (заметные и не очень-то естественные, будто метёлкой наляпанные) после луновухи бледнеют и теряются. Шовинизмом демон отличался только по отношению к нимбоносцам, перспектива пригреть в штате "Зимовья" перекидыша его смущала мало. Взглянув на пацана уже нормальными глазами с соотношением "один зрачок на штуку", Пёс добродушно усмехнулся.
- Если хочешь прикорнуть или помыться, то валяй. А так нам в торговый квартал. Можно сейчас, можно когда отоспишься.

- Экая параша эта ваша луновуха, - пробормотал Саймон складывая посуду в мойку для кухонной посуды. - И я не оборотень! У меня просто есть... проблемы экзистцального характера!
Он быстро помыл грязное и на всякий случай облил чистое и не только чистое. Вообще-то он не хотел устраивать потоп, но оно само получилось так. "Заодно и помылся", - решил Саймон. Спать не очень хотелось, а по лавкам с тряпьем очень.
- Я слишком умен для тупоголовых аколитов, а ещё хитер и быстр! Где этим жопоухим черепахам поймать такого ловкого меня! - самомнение разливалось по кухне и грозило устроить потом больший чем разлитие воды. Саймон похлюпал по получившейся луже и найдя какую-то не очень грязную тряпку на ведре применил её на лужу. С яростью достойной лучшего применения он как коршун набросился на лужу и быстро с ней расправился. Не взирая на внешнее впечатление о грядущих разрушениях, порядка на кухне меньше не стало. Грязных пятен на одежде не прибавилось, а если и прибавилось то это заметно не было. Шмыгнув носом и утеревшись рукавом Саймон посмотрел на рыжего.
- Ну что, пошли гулять? Я готов!